Кишинэу 2018 | Гагаузия 2016 | Президентские 2016 | Выборы 2015 | Башкан 2015 | Гагаузия 2012 | partide.md
Выборы в Гагаузии — новое начало или дежа вю?
|
|
22 декабря Апелляционная палата Комрата подтвердила законность двух туров голосования, прошедших 3 и 7 декабря, и избрание лидера региональной оппозиции Михаила Формузала на пост главы администрации (башкана) Гагаузии. Интерес к выборам, как и к последствиям их результатов, был и остается огромным. Этот интерес подогревался в том числе благодаря ряду событий, вызванных избирательным процессом или сопутствующих ему. Таким образом , выборы в автономии: 1) дали старт новому избирательному циклу и в некоторой степени реанимировали интригу отношений власть-оппозиция; 2) прошли одновременно с выборами в сепаратистском регионе — Приднестровье, что заставило сравнить эти две компании; 3) привлекли внимание международного сообщества благодаря положениям Плана действий Европейский союз — Республика Молдова; 4) вновь вывели на первый план проблему отношений Кишинев — Комрат, рассматриваемых сквозь призму требований со стороны конкурентов на выборах; 5) своими результатами указывают на возможность мрачной перспективы проявления «синдрома Урекяна» применительно к правлению Михаила Формузала и т.д.
1) Победа кандидата оппозиции не была сюрпризом; скорее, неожиданным оказался тот факт, что представитель партии власти не прошел хотя бы во второй тур выборов. Есть по крайней мере три фактора, в той или иной степени связанные между собой, которые объясняют этот феномен:
- граждане гагаузской национальности никогда не скрывали своих пророссийских симпатий. Этим объясняется, почему Партия коммунистов Республики Молдова (ПКРМ) пользовалась самой большой поддержкой в гагаузской автономии (более 80% на выборах в 2001 году) тогда, когда она провозглашала себя открытым проводником пророссийского внешнеполитического курса. Изменение к концу 2003–2004 годов внешнеполитического вектора (неважно, идет ли речь о реальной смене курса или только на уровне риторики) незамедлительно сказалось на парламентских выборах в марте 2005 года, когда поддержка ПКРМ в регионе снизилась до 30%;
- способ, которым центральное руководство вынудило в 2002 году бывшего башкана Дмитрия Кроитора сложить полномочия, был воспринят гагаузской автономией и ее гражданами как оскорбительная провокация. Этот образ действий стал для тираспольской сепаратистской пропаганды поводом для подстрекательства гагаузов к неповиновению — момент, просматривающийся в некоторой мере в недавнем «деле Бургуджи», а также одним из аргументов отклонения предложения Кишинева о предоставлении Приднестровью широкой автономии;
- отказ Кишинева от федеративной модели и его действия по «экономической блокаде» Приднестровья вызвали симпатию гагаузов к Приднестровью, что нетрудно себе представить, учитывая «сепаратистскую солидарность» гагаузов и приднестровцев в начале 90-х годов. Особенно потому, что ПКРМ, выступая в начале своего правления за федеративное решение приднестровского конфликта, обещала Комрату место за столом переговоров с Приднестровьем и аналогичный с Приднестровьем статус в качестве субъекта молдавской федерации; этот момент был зафиксирован в нашумевшем «меморандуме Козака», отклоненном молдавскими властями.
2) Проведение выборов в Гагаузии одновременно с выборами «президента» сепаратистского приднестровского региона было простым совпадением, связанным с установленными сроками. Несмотря на это, интерес к сопоставлению этих двух кампаний был огромный, особенно в Тирасполе. Дело в том, что, согласно украинскому плану урегулирования приднестровского конфликта, на который продолжают настаивать Кишинев и Киев, урегулирование следует осуществлять через демократизации сепаратистского региона. В качестве механизма «запуска» процесса демократизации названы честные выборы под наблюдением компетентных международных организаций. Тирасполь воспротивился украинскому плану, на упорство Киева и зависимость от его позиции вынудили сепаратистских лидеров всерьез заняться определенными факторами демократического декора: a) «укреплением гражданского общества» путем создания контролируемых организаций типа «Прорыв»; b) клонированием политических партий, которые являются, скорее, «головами одного дракона» и растут из «сепаратистского туловища»; c) кличем старой международной клиентуры, верной сепаратистскому режиму, с претензиями на «международную миссию по мониторингу выборов» и т.д. и т.п. Все эти организационные и финансовые потуги совершенно неожиданным образом раскрыл так называемый министр иностранных дел Приднестровья Валерий Лицкай, который, желая соригинальничать, признал публично озвученную истину — что приднестровская демократия представляет собой «военную демократию», то есть бутафорную и крайне порочную. Искренность дорого обошлась Лицкаю.
Из этих соображений, для тираспольских лидеров возможный провал выборов в Гагаузии был бы спасительным с нескольких точек зрения. Провал выборов в Гагаузии не только смягчил бы последствия искренности Лицкая, но и стал бы для сепаратистского режима лишним аргументом в открыто поддерживаемой Россией борьбе за международное признание региона. Дело в том, что в блестящем докладе «Урегулирование замороженного конфликта. Легальные аспекты сепаратистского кризиса в Молдове», представленном в июле с.г. в Кишиневе, профессор «The Association of the Bar of the City of New York» (ABCNY) Кристофер Борген утверждает, что международная практика учитывает уровень демократии признанных государств и сепаратистских режимов, находящихся в состоянии конфликта с ними, когда принимается решение о признании или непризнании последних. Именно с этой точки зрения можно понять усилия Тирасполя повлиять на выборы в Гагаузии, в частности, a) путем проведения приднестровскими учреждениями различных опросов общественного мнения; b) учреждением в Комрате филиала организации «Прорыв»; c) распространением информации, которую невозможно проверить, о проведении в пригородах Кишинева подпольного съезда гагаузов в порядке альтернативы аналогичного мероприятия, организованного в Комрате властями; d) выпуском в Комрате издания в поддержку одного из кандидатов на пост главы администрации и т.д. Все эти действия провокационного характера были призваны, вероятно, не только повлиять на результаты выборов, но и спровоцировать их обжалование в случае возможного поражения кандидата партии власти. И этот вариант был близок к осуществлению после первого тура выборов. Создается впечатление, что только призывы иностранных послов и миссий международных организаций, аккредитованных в Кишиневе, устранили угрозу такого сценария. Не послов ли имел в виду Президент Воронин, когда недавно говорил о необходимости «премировать» тех, кто способствовал реализации корректного избирательного процесса в Гагаузии?!
Сравнивая выборы в Гагаузии и Приднестровье, следует отметить еще одну любопытную деталь: на выборах в Приднестровье кандидат от оппозиции подвергался всяческим преследованиям до тех пор, пока не стало ясно, что ПКРМ не будет оспаривать поражение своего кандидата. Как бы то ни было, сразу же после признания поражения кандидата партии власти в Гагаузии приднестровские власти решили зарегистрировать кандидата оппозиции на выборах в регионе всего лишь за несколько дней до выборов, т.е. без возможности последнего развернуть предвыборную агитацию в свою поддержку. Естественно, на фоне возможного опротестования результатов выборов в Гагаузии со стороны кандидата партии власти отказ зарегистрировать кандидата приднестровской оппозиции поблек бы. Этому не суждено было случиться, но, так или иначе, взаимосвязь между этими событиями прослеживается явно.
3) Любые выборы фокусируют на себя линии поведения власти, оппозиции, соответствующих публичных институтов, местных и международных профильных учреждений и т.д. Никакой отчет о возможных успехах в ходе внедрения Плана действий ЕС-РМ не вызвал бы доверия, если выборы в Гагаузии были бы признаны недемократичными. В этом смысле внимание, которое уделили выборам послы государств ЕС, в том числе стран в процессе присоединения, США и Турции, оказало определяющее влияние на корректности их проведения. «Happy end» выборов в Гагаузии в значительной степени определен одной из клаузул Плана действий ЕС-РМ, которая однозначно предусматривает необходимость обеспечения свободных и честных выборов. Именно этот момент особо подчеркивался в совместных обращениях послов и представителей указанных учреждений. Эффект оказался более чем положительным как для гагаузской оппозиции, так и для имиджа Республики Молдова. В принципе не может быть более убедительного доказательства корректных и свободных выборов, чем победа кандидата от оппозиции в жестком противостоянии, но без мажорных скандалов. С этой точки зрения Кишинев выиграл «соревнование на демократию» с Тирасполем. Действительно, в гагаузской автономии в непримиримой борьбе выиграла оппозиция, в Приднестровье же в условиях «военной демократии» на выборах в четвертый раз «победил» один и тот же человек, не говоря уже о том, что в качестве «международных наблюдателей» фигурировали лидеры наиболее шовинистических политических формирований России.
4) После выборов на первый план вновь выходят отношения Кишинев — Комрат. Можно с уверенностью сказать, что у молдавских властей появился отличный шанс улучшить свой международный имидж в результате выборов в Гагаузии, на которых победила оппозиция. В этом плане дальнейшие отношения между Кишиневом и Комратом следует рассматривать с максимальной осторожностью и интеллигентностью. Для такого подхода имеются обоснованные надежды и предпосылки. Но есть и огромные риски.
Во-первых, поражение на выборах в Гагаузии не несет в себе каких-то серьезных угроз для ПКРМ как доминирующей партии в Республике Молдова. В соответствии с данными последних социологических опросов, тенденции снижения рейтинга ПКРМ не связаны с эффектами «гагаузского синдрома». У ПКРМ нет оснований для серьезных опасений по поводу результатов выборов в Гагаузии, которые представляют собой не что иное, как подтверждение тенденции, отмеченной еще в 2005 году. Эта тенденция присуща только Гагаузии и не характерна Республике Молдова в целом. Разумеется, «гагаузский синдром» будет использован оппозицией в пропагандистских целях, но последствия будут незначительными.
Во-вторых, угроза того, что в результате победы оппозиции на выборах в Гагаузии вспыхнет сепаратистский конфликт, явно раздута отдельными экспертами. В этом смысле предвыборная платформа и слоганы Михаила Формузала не содержали ничего, что могло бы вызвать опасения Кишинева. На первый взгляд, наиболее провокационные моменты в платформе Формузала представляли собой не что иное, как верное воспроизведение отдельных положений законов Республики Молдова и, как бы с иронией, некоторых предвыборных обещаний нынешней правящей партии: изменение Конституции с включением в нее пункта о праве Гагаузии на внешнее самоопределение в случае утраты Республикой Молдова своего суверенитета, максимально четкое разграничение компетенций между центром и регионом и пр. В этом смысле любопытно, что контркандидат Михаила Формузала Николай Дудогло, которому более симпатизировали коммунисты во втором туре выборов, включил в свою предвыборную программу и пункт об обязательном участии Гагаузии в переговорах по приднестровскому урегулированию. Ссылки на мнимую поддержку Формузала со стороны тираспольского режима под предлогом того, что там печаталась газета «Gagauz Halci», которая поддерживала его на выборах, вызывают улыбку. Подобные утверждения можно рассматривать, скорее, как невинную шутку в адрес ПКРМ, которая во время пребывания в оппозиции также печатала свою типографскую продукцию в Приднестровье. По сути, если говорить серьезно, нет никаких реальных предпосылок или возможностей для сепаратизма в Гагаузии: a) статус региона давно определен, а европейские демократические институты признали его великодушным со стороны Кишинева; весь вопрос упирается, скорее, в способности Комрата и Кишинева адекватно применять его положения; b) в Гагаузии не дислоцированы иностранные войска и нет иностранных складов с боеприпасам; c) экономический потенциал региона не позволяет его руководству необоснованно провоцировать центр, так как возможны репрессивные меры экономического порядка. Поэтому было абсолютно предсказуемым заявление Формузала после победы на выборах, который высказался за сохранение отношений сотрудничества между новым комратским руководством и Кишиневом. Это свидетельствует о адекватном понимании ситуации и политической зрелости Формузала. Что же касается сложности условий правления нового башкана — о них можно будет говорить только через год. Так, в мае 2007 года состоятся всеобщие местные выборы, в ходе которых будут избраны примары и местные советы, в том числе в гагаузской автономии. Результаты этих выборов скажутся определяющим образом на конфигурации Народного собрания Гагаузии, которое будет избрано в августе-сентябре 2007 года. Несомненно, ПКРМ пожелает взять реванш в этих публичных учреждениях, и Формузалу придется столкнуться с центральной властью в борьбе за обеспечение определенных условий для свободных и честных выборов в регионе.
В целом, прагматичный и благожелательный подход к отношениям между Кишиневом и Комратом может в значительной степени способствовать улучшению имиджа Республики Молдова в Европе, так как Гагаузия будет рассматриваться и представлена как «приправа» к молдавской политической жизни.
5) Несмотря на то, что последние заявления Президента Воронина о результатах выборов в Гагаузии звучат ободряюще, опыт последних лет дает достаточно поводов для опасения. Ситуация немного прояснится лишь после введения Михаила Формузала в должности башкана при одновременном его введении президентским указом и в состав Правительства, как того предусматривает Закон об особом правовом статусе Гагаузии (Гагауз-Ери) и в соответствии с традицией (раньше Президент страны участвовал во всех церемониях инаугурации новоизбранного главы гагаузской автономии). Но и после этого не исчезнут вопросительные знаки относительно взаимоотношений между Комратом и Кишиневом. Дело в том, что Михаил Формузал является одним из лидеров Республиканской народной партии (РНП) — формирования, которое проводит самую жесткую и яростную критику в адрес ПКРМ и Президента Воронина. РНП обвиняет действующее правление Республики Молдова не в каких-то мелких прегрешениях, а в узурпации государственной власти. Неизвестно, как будет чувствовать себя Формузал в двойной ипостаси члена Правительства, с одной стороны, и одного из лидеров РНП, с другой.
По мнению отдельных аналитиков, положение Формузала напоминает ситуацию, в которой оказался пару лет назад нынешний лидер Партии «Альянс Молдова ноастрэ» (АМН) Серафим Урекян. Гонения на Урекяна начались еще в то время, когда он был генеральным примаром Кишинева и членом Правительства в силу занимаемой должности. В результате принятия законодательных поправок он был лишен статуса члена Правительства. После его переизбрания примаром Кишинева в 2003 году, несмотря на публично выраженное сопротивление Президента Воронина, Урекян не смог работать нормально и в 2005 году, отработав половину мандата, был вынужден отказаться от поста градоначальника в пользу депутатской должности. Притязания Серафима Урекяна прийти к власти в Республике Молдова в качестве лидера объединенной оппозиции на парламентских выборах 2005 года не увенчались успехом. Впоследствии и его роль в качестве лидера парламентской оппозиции была сильно расшатана.
Потенциальные парламентские амбиции Формузала также пройдут испытание на выборах 2009 года, а также будет протестирована и прочность его отношений с ПКРМ. Но до тех пор или, точнее говоря, сразу же отношениям Формузала придется пройти испытания под условным названием «дело Бургуджи». На первый взгляд, у Формузала нет никаких обязательств по отношению к Ивану Бургуджи. Но дело покажется далеко не таким простым, если вспомнить о связях бывшего башкана Дмитрия Кроитора с Бургуджи. После своего добровольного ухода с должности главы администрации под давлением центра и назначения послом Республики Молдова в Женеве, Кроитор драматично испортил свой имидж в Гагаузии тем, что не стал больше интересоваться судьбой Бургуджи. Последний был приговорен к лишению свободы за срыв в феврале 2002 года референдума, назначенного Народным собранием Гагаузии об отзыве Дмитрия Кроитора с должности башкана. Суть проблемы в том, что Бургуджи, который возглавлял юридическое управление Народного собрания, «провинился» лишь в том, что выполнял письменные указания региональных властей.
Возвращаясь к Формузалу, следует отметить тот факт, что в ходе предвыборной кампании он в той или иной степени пользовался поддержкой газеты «Gagauz Halki», издаваемой Иваном Бургуджи в Тирасполе, где последний обосновался год с лишним назад, после того, как в 2004 году отбыл уголовное наказание. С тех пор Бургуджи в Гагаузии не появлялся, кроме как в день проведения второго тура выборов, когда он и был задержан полицией. Странным образом мотивы его задержания пока еще не обнародованы. Личность Бургуджи крайне противоречива. В начале 90-х годов, во время сепаратистского конфликта, он возглавлял военизированное формирование «Буджак», впоследствии его имя фигурировало в нескольких конфликтах политического характера, однако после отбытия уголовных наказаний нет мотивов для ограждения его конституционных прав. Но именно в этом свете его недавнее задержание представляется более чем странным. Спекуляции насчет того, что Бургуджи (человек смелый, что бы о нем ни говорили) выполняет роль «Троянского коня» сепаратистского тираспольского режима, остаются просто спекуляциями до тех пор, пока власти не раскрывают мотивов задержания Бургуджи.
Учитывая печальную традицию, укоренившуюся уже в Республике Молдова, когда политических оппонентов правления задерживают или подвергают продолжительным гонениям, крайне важно решить новое «дело Бургуджи» максимально оперативно, так как этот вопрос будет рассматриваться через призму отношений центральной власти с автономией. В противном порядке Михаил Формузал в качестве главы автономии, а также учитывая историю Кроитора, не сможет позволить себе допустить, чтобы его недавняя победа на выборах была запятнана боязнью открыто и однозначно выступить за внесение ясности в «деле Бургуджи». Для Кишинева было бы непродуктивно и даже вредно попытаться воспользоваться «делом Бургуджи» для давления на Формузала. Также, открытым остается вопрос о рассмотрении и решении дел на самого Формузала, поскольку мораторий, введенный на время предвыборной кампании, истек. Оперативное решение этих дел стало бы добрым предзнаменованием.