Alegerile parlamentare din 2021 în Republica Moldova - alegeri.md
 Мониторинг→Политика→Комментарии

«Рациональный голос» в пользу «меньшего зла»?

|версия для печати||
Игорь Боцан / 11 мая 2007
ADEPT logo

Местные выборы — полигон для избирательных стратегий

Всеобщие местные выборы, намеченные на 3 июня 2007 года, вступили в третью — решающую фазу. После образования тех около тысячи окружных избирательных советов и регистрации конкурентов на выборах, на третьем этапе избирателям предстоит взвесить предвыборные платформы и обещания кандидатов и выбрать наиболее достойных из них.

Специфика местных выборов состоит в том, что помимо исполнения демократических прав избрания органов власти соответствующего уровня они дают также возможность протестировать различные предвыборные стратегии (в этой статье рассматриваются не предвыборные программы, а только стиль и методы действия конкурентов на выборах).

Предыдущие местные выборы (1995, 1999, 2003) показали, что доля независимых кандидатов, ставших примарами или советниками, составляет около 5–15%, а все остальные кандидаты проходят в органы местного управления по партийным спискам. Есть несколько факторов, которые способствуют повышению котировок партии в глазах избирателей, в том числе на местном уровне, несмотря на то, что из всех учреждений партии пользуются самым низким уровнем доверия.

Таблица 1.

Доверяете ли вы… (доверяю/доверяю до некоторой степени) www.ipp.md
Пропорциональная избирательная система (по партийным спискам), используемая на выборах Парламента и местных советов, определяющим образом влияет на повышение роли партий в ущерб независимых кандидатов. Хотя известно, что, по сути, избирателей в равной степени интересует партийная принадлежность или непринадлежность кандидатов. Несомненно, независимо от партийных программ, избиратели хотят голосовать за конкретных людей — партийных или нет (одномандатные выборы), а не за партийные списки. В поддержку этой идеи выступает большинство граждан (согласно результатам социологических опросов, проведенных Институтом общественных политик (ИОП), 52% респондентов выступают за одномандатную систему и 19% — за выборы по партийным спискам). Несмотря на это, когда законодательство навязывает выбор между партийными списками и независимыми кандидатами, избиратели отдают свои голоса в основном спискам.

При любых выборах шансы независимых кандидатов возросли бы в случае одномандатной системы, свидетельством чему могут послужить президентские выборы 1996 года и выборы генерального примара Кишинева в 1999-ом и 2003 году. На тех выборах люди со значительным политическим и административным весом — Петр Лучинский и Серафим Урекян — включились в предвыборную борьбу в качестве независимых кандидатов и победили.

Эти примеры четко указывают на то, какие стратегии и в каких условиях следовало бы протестировать политическим формированиям в нынешней кампании. По сути, речь идет о практических соображениях, которые проступают в выборе избирателей в пользу «рационального/полезного голоса» или, в зависимости от случая, в пользу «меньшего зла».

Проявления «рационального голоса» четко обозначились в течение восьми избирательных кампаний, начиная с выборов 1994 года и заканчивая кампанией 2005 года. Так, в выборах Парламента и местных органов власти, организованных по партийным спискам, участвовали от 8 до 17 партий/ предвыборных блоков и десятки независимых кандидатов. Каждый раз лишь трем-четырем формированиям удавалось преодолеть избирательный барьер (4–6%) и пройти в Парламент. Социологические исследования и наглядно показали, что выбор электората в пользу «рационального голоса» продиктован желанием поддержать формирования «с наибольшими шансами» на соответствующем сегменте политической сцены. Это делается для того, чтобы не распылять голоса на «предпочитаемые» партии, но с «малыми шансами» преодолеть избирательный барьер. Отсюда и желание политических формирований участвовать самостоятельно в местных выборах, которые дают возможность, в том числе протестировать собственный политический вес и способность привлечь или отторгнуть «рациональные голоса».

При одномандатных выборах «рациональный голос» поощряет независимых кандидатов с политическим и административным весом (Лучинский, Урекян), которым удается выиграть выборы в том числе потому, что избиратели предпочитают выбрать «меньшее из двух зол», особенно во втором туре голосования. И партийные кандидаты, пользующиеся популярностью, могут привлечь «рациональные голоса» в первом же туре голосования, когда они становятся «консолидированными кандидатурами» нескольких формирований (пример — муниципальные выборы ноября-декабря 2005 года, когда выход из предвыборных гонок кандидата АМН Мирчи Русу переориентировал симпатии его сторонников на Дорина Киртоакэ). В последнем случае «рациональный голос» материализовался в укреплении нового тренда типа «молодежь за перемены». Таким образом, для одномандатных выборов, каковыми являются выборы примаров, стратегии тестирования политического веса партий менее релевантны и на первый план выходят стратегии выбора «меньшего зла».

Партия коммунистов против оппозиции

Три оппозиции

Как правило, в предвыборных кампаниях оппозиционные формирования неустанно критикуют стиль и манеру Партии коммунистов Республики Молдова (ПКРМ) и власти. Делают они это разрозненно. Последнее замечание особо характерно для текущей кампании с ее ярко выраженной спецификой: ПКРМ, помимо своего статуса доминирующей правящей партии, соперничает не с одной, а с тремя оппозициями, или, точнее говоря, с оппозицией «три в одной»:

Эти «три оппозиции» примечательны не только тем, что каждая из них критикует правление ПКРМ, но и тем, что они критикуют и соперничают друг с другом — как на «межвидовом» оппозиционном уровне, так и на «внутривидовом». В результате между партиями «конструктивной» оппозиции, а также между отдельными партиями «активной» оппозиции сложились если не враждебные отношения, то по крайней мере практически непримиримые. Эти соображения представляются и наиболее вероятным ориентировочным пунктом для оценки шансов оппозиционных формирований и правящей партии в нынешней кампании.

Шансы ПКРМ

Оппозиция «три в одной» в своем нынешнем состоянии дает ПКРМ крайне выгодный шанс сохранить свой статус доминирующей партии, несмотря на то, что, согласно опросам, рейтинг ПКРМ неуклонно падает — факт который, по идее, должен угрожать этому статусу. Однако к тем преимуществам, которым пользуется ПКРМ как правящая партия, добавляется еще одна крайне важная привилегия: отсутствие сколько-нибудь консолидированной оппозиции, которая составила бы правящей партии серьезную политическую альтернативу.

Таблица 2.

Если бы в следующее воскресенье состоялись парламентские выборы, за кого бы вы проголосовали (процент от тех кто, высказал свое мнение)? www.ipp.md
Последняя ремарка особенно действительна, когда речь идет о борьбе за столичную примэрию, со всеми вытекающими из этого последствиями. Однако все обстоит как раз наоборот: на выборах в этот округ-символ оппозиция выставила против кандидата ПКРМ рекордное число контркандидатов. Это невероятно облегчило задачу ПКРМ, которая так и не смогла идентифицировать сильную кандидатуру. В результате ПКРМ выдвинула малоизвестного кандидата (в том смысле, что он никогда не фигурировал в опросах общественного мнения даже в пределах допустимой погрешности). Более того, кандидат настолько малоизвестен, что первым трем лицам в государстве пришлось представлять его публике! Таблица 1 наглядно показывает, зачем понадобилось подключить к этому самых высокопоставленных лиц. Президент, Правительство и Парламент пользуются сравнительно высоким уровнем доверия граждан. Остается посмотреть, если Церковь и СМИ поведут себя так же, как в предыдущих кампаниях (см. жалобы и протесты в предыдущих кампаниях и мониторинговые отчеты ОБСЕ), чтобы понять, почему у малоизвестного кандидата могут быть большие шансы на успех, несмотря на его стремление избегать прямое общение с масс-медиа, а также открытые дебаты со своими оппонентами.

Какие возможные последствия влечет такое положение дел? Предыдущие выборы убедительно показали, что когда оппозиция разрознена явка на избирательные участки, особенно в Кишиневе, крайне низка. Согласно оценкам, любой кандидат от ПКРМ, даже самый малоизвестный, может выиграть выборы с первого же тура, если участие в выборах ниже 35–40%. Разумеется, речь идет о констатации, основанной на «морфологии» кишиневского электората и на степени избирательной активности соответствующих сегментов. Дело в том, что сегменты электората, разделяющего ценности ПКРМ или восприимчивого к обещаниям социального характера типа увеличения пенсий, которые раздаются аккурат к моменту начала предвыборной кампании (с 1 апреля Правительство повысила пенсии на 20%), составляют примерно половину от пресловутых 35%-40%. Именно эти сегменты являются наиболее активными и дисциплинированными с точки зрения участия в выборах. Если явка кишиневских избирателей превышает 40–45%, тогда, как правило, увеличение процента голосующих происходит благодаря участию представителей сегментов, которые никак не симпатизируют ПКРМ и ее кандидатам. Разумеется, в таких условиях шансы кандидата ПКРМ на победу значительно снижаются. В целом, следует отметить еще тот факт, что, согласно социологическим опросам, в городских населенных пунктах сторонников ПКРМ примерно на 15% меньше, чем в селах.

Важно также отметить, что у ПКРМ только на первый взгляд нет необходимости прибегнуть к «рациональному голосу». Это потому, что ПКРМ уже позаботилась об этом, обратив часть «кандидатов с шансами» от оппозиционных формирований в кандидаты ПКРМ или хотя бы в независимые кандидаты. Во-вторых, не исключено, что, рассматривая бюллетень для голосования и обнаружив внушительное количество кандидатов от оппозиции, значительная часть довольно широкого сегмента не определившихся избирателей решат, что легче проголосовать за «первого во всем», который постарался быть первым и в избирательном бюллетене, чем ломать себе голову над тем, кто из представителей оппозиции «три в одной» самый достойный.

Имидж оппозиции

Практически все оппозиционные формирования считают, что нет нужды объединяться в предвыборные блоки для участия в выборах. Все они дали понять, что самостоятельное участие в выборах является и проверкой электоральной поддержки накануне парламентской кампании 2009 года. Единственным исключением в этом плане является создание предвыборного блока «Патрия-Родина» в составе Партии социалистов (ПС) и Общественно-политического движения «Равноправие». Такой подход игнорирует особенности конкретной ситуации и чреват долгосрочными отрицательными последствиями для оппозиции. Более того, есть угроза, что негативный имидж оппозиции «три в одной» станет трехмерным и за ней закрепится слава:

1) Критикующая, но неэффективная. Никак не согласуя свои действия, оппозиционные партии внесли сотни протестов и жалоб по поводу манеры поведения ПКРМ и избирательных органов. Также, они поделились своими бедами с международными и местными институтами по мониторингу выборов, с аккредитованными в Кишиневе посольствами. Многие из претензий оппозиционных формирований легко поддаются проверке. Их синтез выглядит следующим образом:

Приведенные выше факты, изложенные в констатациях и обращениях — открытых или частных — оппозиционных формирований к наблюдателям пока остаются без последствий. Не обязанность наблюдателей оспаривать нарушения законодательства о выборах. Таким образом, оппозиция может констатировать, что отсутствие общения между ее составляющими в вопросах, представляющих общий интерес, делает ее еще более слабой и беспомощной. То, как трактует оппозиция значение «Кодекса поведения» в предвыборной кампании, делает ее неспособной прибегать к положениям этого документа с целью вызвать события с большим резонансом, с привлечением масс-медиа и обращением к чувствам избирателей, подвергнутых манипуляциям.

2) Амбициозная, но обреченная на проигрыш. Высокомерие отдельных оппозиционных формирования проявляется в показном ожесточенном отношении к другим оппозиционным формированиям. В этом контексте необоснованными представляются оптимистические заявления о том, что в этих выборах они победят в одиночку в большинстве округах и что это является предпосылкой их прихода к власти на парламентских выборах 2009 года. Такие оценки можно было бы понять, если эти заявления были бы созвучны с результатами социологических опросов или если бы они прозвучали на фоне объединительного, а не разъединительного процесса в недрах оппозиции. Более реальным представляется, что на этом этапе оппозиционным формированиям следует наладить элементарный уровень общения и обеспечить хотя бы минимально справедливые условия для конкуренции с правящей партией. Что же касается способностей оппозиции консолидировать свои усилия и суметь извлечь выгоду из потенциального «рационального голоса» или в пользу «меньшего зла», то скептицизм остается незыблемым. Это потому, что «непримиримая» оппозиция твердо уверена в том, что электорат накажет «конструктивных» коллег за их «голос от 4 апреля», а конструктивная оппозиция ждет обратного: что электорат накажет «непримиримых» за негибкость и т.д. В этих обстоятельствах остается лишь гадать, что скажут избирателям оппозиционные формирования, которые заверяли их в своей победе, когда выяснится, что победили-то другие?

3) Благонамеренная, но контрпродуктивная. Способ действия и аргументирования главных оппозиционных формирований вызывает недоумение. Призывы к объединению льются рекой, но формирования продолжают пребывать в состоянии затянувшегося раскола. Когда приближаются парламентские выборы, происходят слияния, образуются блоки, после чего наступает раскол с выяснением виновных в поражении — и все примерно так происходит на протяжении пяти избирательных циклов! Казалось бы, пора делать выводы, но нет — это потерпит. Лидеры «непримиримой» оппозиции публично обвиняют «конструктивную» оппозицию в измене и соучастии в правлении. Они открыто заявляют, что «конструктивная оппозиция» навсегда потеряна для оппозиции, не может быть ей прощения. А это значит, что «непримиримая» оппозиция и не помышляет о возможном объединении сил с «конструктивистами» в целях сформирования и закрепления большинства в ряде районных и муниципальных советов, где у ПКРМ, возможно, не окажется большинства. По сути, «непримиримая» оппозиция заранее подталкивает «конструктивную» к возможному объединению с ПКРМ. Трудно понять, что это им даст. Такую политику можно было бы понять, если бы рейтинг «непримиримой» оппозиции был на взлете по сравнению с рейтингом правящей партии и «конструктивной» оппозиции, однако этого не заметно.

Примечательно, что в кампании по выборам примаров оппозиция «три в одной» даже не сможет подсказать избирателям, какое для нее «наименьшее зло». Избирателю невозможно будет понять у представителей «непримиримой» оппозиции, кого предпочтительно поддержать в случае второго тура голосования — кандидата ПКРМ или «конструктивной» оппозиции? И наоборот, поменяв местами представителей двух оппозиций, также нельзя будет понять, кого предпочесть в качестве «наименьшего зла». А это значит насаждать неучастие демократического электората в выборах, что на руку ПКРМ.

Одним из условий стимулировать участие в выборах является наличие если не одной, то минимум нескольких консолидированных кандидатур оппозиции для того, чтобы пробудить интерес в пользу «рационального голоса» или, в зависимости от случая, в пользу «наименьшего зла». Недавние президентские выборы во Франции показали, как функционируют механизмы «рационального голоса» во втором туре голосования, а французские социологи просчитали даже соответствующие проценты.

Заключения

  1. Оппозиция «три в одной» дает ПКРМ невероятные шансы выиграть наконец и выборы примара столицы. И это в условиях, когда кандидат ПКРМ самый малоизвестный из всех, баллотировавшихся когда-либо от этого формирования, и когда отмечается спад рейтинга ПКРМ;
  2. Проверка электоральной состоятельности формирований допустима на выборах местных советов, в частности районных, когда голосуют за символ партии. Стратегии, направленные на тестирование избирательного веса партий в рамках кампаний по выборам примаров, особенно примара Кишинева, глубоко ошибочны. На выборах примара естественно прибегать к «рациональному голосу», учитывая прежний опыт и совсем свежие еще примеры. Такая тактика в интересах общественности и призвана стимулировать участие избирателей в выборах;
  3. Плохие отношения между «конструктивной» и «непримиримой» оппозицией несут в себе реальную угрозу того, что в нынешней избирательной кампании они сползут к непоправимому антагонизму, благоприятствуя ситуации доминирующей правящей партии после выборов. Не надо забывать, после выборов начнется образование коалиций в районных советах, и своим поведением «непримиримая» оппозиция может свести на нет любую возможность создания мажоритарных местных коалиций с «конструктивной» оппозицией. ПКРМ и мечтать не может о чем-нибудь другом в и без того довольно благоприятной для нее ситуации;
  4. В условиях включения de facto первых трех лиц в государстве (президента, председателя парламента и премьер-министра) в предвыборную кампанию на стороне кандидата ПКРМ необходимо установить равновесие в целях обеспечения одинаковых условий всем кандидатам. Несправедливо, что авторитет главных институтов государстве переносится только на кандидата ПКРМ в ущерб остальным кандидатам;
  5. Действия высокопоставленных лиц чреваты тем, что их перестанут понимать. Так, глава государства включился на стороне кандидата ПКРМ и в 2003 году, когда пытался заверить кишиневцев, что кандидатура, которую он поддерживает — этот как раз то, что им нужно. Впоследствии выяснилось, что, хотя глава государства хвалил выдающиеся качества этого кандидата, после проигрыша не стал использовать его заслуги в государственные цели. Нет никаких гарантий того, что качества нынешнего кандидата ПКРМ на пост примара Кишинева превосходят качества кандидата версии-2003, за которого глава государства «ручался». По идее, всем трем руководителям высокого ранга следовало бы обеспечить кандидату ПКРМ равные условия с остальными претендентами для того, чтобы он «закалился» в настоящей предвыборной борьбе, участвуя в дебатах, а избиратели решили бы сами, кто из кандидатов самый подходящий;
  6. Всеобщий публичный интерес, казалось бы, должен заставить этих трех руководителей высшего ранга позаботиться о повышении участия граждан в вы борах. Было бы интересно посмотреть как они восстанавливают равновесие, призывая оппозицию идентифицировать несколько, наиболее сильных кандидатур с тем, чтобы у кандидата ПКРМ было как не более 2–3 сильных контркандидата, призвав граждан проголосовать за самого сильного и убедительного из них,;
  7. У политических партий, зарегистрированных в качестве конкурентов на выборах, в запасе максимум две недели чтобы пересмотреть свои избирательные стратегии, хотя это маловероятно. Тем не менее, кандидатам от оппозиции не поздно еще попытаться определить самых сильных из них и остальным выйти из борьбы в пользу первых. Самые сильные из либералов, социал-демократов, социалистов и христиан-демократов могли бы привлечь «рациональные голоса» избирателей с соответствующими взглядами. Электоральный вес партий можно будет протестировать в борьбе за мандаты в муниципальный совет;
  8. В муниципии Кишинэу в случае второго тура голосования маловероятная «консолидированная» оппозиция могла бы заранее намекнуть избирателям «наименьшее зло». Только такие меры могут обеспечить интерес к выборам со стороны избирателей. Целесообразность подобных стратегий нашла подтверждение и на президентских выборах 1996 года, и на муниципальных 2003 года в более активном участии избирателей во втором туре;
  9. Пренебрежение со стороны конкурентов на выборах возможностями обратиться к «Кодексу поведения» свидетельствует об отсутствии сплоченности и в областях общего интереса. Оппозиционные формирования и не представляют себе, насколько укрепит их имидж и какие ободряющие сигналы могли бы они передать избирателям, действуя сообща в вопросах, представляющих общественный интерес. Моральное преимущество, которое получило бы оппозиция и которое материализовалось бы с помощью масс-медиа, продемонстрирует, насколько свободно и комфортабельно она себя чувствует при освещении событий мажорного звучания;
  10. Возможный расчет оппозиционных формирований на негативные доклады национальных и международных миссий по мониторингу выборов несет в себе больше риска, нежели выгоды — как для Республики Молдова, так и для соответствующих формирований. Отрицательная оценка выборов со стороны международных наблюдателей даст Евросоюзу основание удерживать Республику Молдова как можно дальше от серьезного обсуждения интеграционных проблем. Обращение за поддержкой международных организаций и посольств целесообразно только в том случае, если последует незамедлительная реакция в целях устранения нарушений, как это было на выборах в Гагаузии;
  11. Нынешние выборы могут еще получить оценку свободных и честных, если в конце выяснится, что: отклонения от законодательства были несущественными; избиратели не подверглись манипуляциям; конкуренты на выборах пытались находить решение возникающих проблем, а не поливали друг друга грязью и сводили счеты; органы власти достойно выполнили свои обязательства по обеспечению честной передачи суверенитета от народа его представителям, как того предусматривает Конституция страны; наблюдательные миссии (ОБСЕ, СЕ, Коалиция-2007 и др.) констатируют образцовый избирательный процесс, заслуживающий рекомендации и другим государствам и т.д. Все это стоит того, чтобы впоследствии Европейская комиссия дала положительную оценку демократическому составляющему ПДЕСРМ и предложила новую формулу отношений с Республикой Молдова, соразмерную достигнутому прогрессу.
Проклятие «интересных времен»? Динамика про-европейских настроений в Молдове (2000–2007)