Мониторинг→Политика→Комментарии

---

Потенциал политических формирований

Одна из заявленных сопутствующих задач политических формирований, вовлеченных в кампанию по местным выборам от 3 июня 2007 года, связана с необходимостью оценить потенциал ввиду подготовки к участию в парламентских выборах 2009 года. Проба сил оказалась удачной, так что для эвентуальных альянсов и блоков партий есть конкретные данные.

Из 28 партий, зарегистрированных в Министерстве юстиции, в выборах участвовали 24. Проще назвать формирования, не участвовавшие в выборах ни в одном из 900 с лишним окружных избирательных участков. От участия в выборах воздержались: Общественно-политическое движение «Новая сила» (ОБДНС); Новая Молдавская национальная партия (НМНП); Румынская национальная партия (РуНП) и Движение «Европейское действие» (ДЕД). Последнее зарегистрировано только 12 апреля с.г., через две недели после старта избирательной кампании, что помешало участвовать в выборах в качестве конкурента.

За исключением Партии социалистов «Патрия-Родина» (ПСПР) и Общественно-политического движения «Равноправие», образовавших Избирательный блок «Патрия-Родина-Равноправие» (ИБПРР), все остальные формирования участвовали в выборах самостоятельно. По практическим соображениям, связанным с иллюстрацией потенциала формирований-участников избирательной кампании, их сокращенные названия представлены в Таблице №1.

Таблица 1. Список формирований, участвовавших во всеобщих местных выборах 3 июня 2007 г.

1. ДПМ — Демократическая партия Молдовы
2. ПКРМ — Партия коммунистов Республики Молдова
3. АНМ — Альянс «Наша Молдова»
4. АПМ — Аграрная партия Молдовы
5. СПМ — Социалистическая партия Молдовы
6. ПЗС — Партия закона и справедливости
7. ХДНП — Христианско-демократическая народная партия
8. ДПСНМ — Движение профессионалов «Сперанца-Надежда» Молдовы
9. ЛП — Либеральная партия
10. СЛП — Социал-либеральная партия
11. СДПМ — Социал-демократическая партия Молдовы
12. ИБПРР — Избирательный блок «Патрия-Родина-Равноправие»
13. ЭПМЗА — Экологическая партия Молдовы «Зеленный Альянс»
14. НРП — Народно-республиканская партия
15. РПМ — Республиканская партия Молдовы
16. СТПР — Союз труда «Патрия-Родина»
17. ЦСМ — Центристский союз Молдовы
18. ЕП — Европейская партия
19. ПГМ — Партия гуманистов Молдовы
20. ПДРМУ — Партия духовного развития «Молдова Унитэ»
21. ПСДМ — Партия социальной демократии Молдовы
22. ПК — Партия консерваторов
23. НЛП — Национал-либеральная партия
24. НК — Независимые кандидаты

Территориальные структуры

Предвыборные гонки в 932 избирательных округах 1-го и 2-го уровня дали возможность определить уровень развития территориальных структур политических формирований. Чтобы приблизительно оценить этот уровень достаточно посмотреть, во скольких избирательных округах та или иная партия зарегистрировала список своих кандидатов на должность местных советников. Таблица 2 дает общую картину ситуации с точки зрения числа должностей мэров и районных, городских и сельских советников, для заполнения которых вступили в предвыборную борьбу политические формирования.

Таблица 2. Число мандатов, оспоренных конкурентами на выборах

№	Населенные пункты	Число мандатов районных/муниципальных советников ( II уровень)	Число (населенных пунктов) мандатов примаров	Общее число мандатов сельских/городских мандатов (I уровень)
1.	Кишинэу	51	19	290
2.	Анений-Ной	33	26	322
3.	Бэлць	35	3	24
4.	Басарабяска	27	7	93
5.	Бричень	33	28	332
6.	Кахул	35	37	445
7.	Кантемир	33	27	305
8.	Кэлэрашь	33	28	338
9.	Кэушень	35	27	339
10.	Чимишлия	33	23	267
11.	Криулень	33	25	305
12.	Дондушень	27	22	234
13.	Дрокия	33	28	346
14.	Дубэсарь	27	11	135
15.	Единец	33	32	364
16.	Фэлешть	33	33	378
17.	Флорешть	33	40	444
18.	Глодень	33	19	243
19.	Хынчешть	35	39	473
20.	Яловень	33	25	325
21.	Леова	33	25	269
22.	Ниспорень	33	23	260
23.	Окница	33	21	241
24.	Орхей	35	38	446
25.	Резина	33	25	271
26.	Рышкань	33	28	324
27.	Сынжерей	33	26	334
28.	Сорока	35	35	387
29.	Стрэшень	33	27	329
30.	Шолдэнешть	27	23	253
31.	Штефан-Водэ	33	23	273
32.	Тараклия	27	15	171
33.	Теленешть	33	31	349
34.	Унгень	35	33	350
35.	АТО Гагаузия	-	26	378
	Всего	1124	898	10637
	В среднем кандидатов на одно место	>9	>5	>5

Таблица 3 показывает, в какой степени способны политические формирования^[1] присутствовать и выставлять своих кандидатов на уровне районов.

Таблица 3.

Данные Таблицы 3 не самые релевантные для выводов, они скорее отражают амбиции политических формирований. В принципе, регистрация списков на районном уровне не является проблемой ни для одной политической партии. Тем более, что списки кандидатов на районном уровне могли включать не менее половины кандидатов количества, оспариваемых в данном избирательном округе мандатов. В этом смысле Таблица 3 выявляет, скорее, наиболее слабые формирования с точки зрения районных территориальных структур.

В Таблице 4 представлены гораздо более релевантные данные, отражающие ответвления территориальных структур политических формирований и способность зарегистрировать собственные списки кандидатов в сельские и районные советы.

Таблица 4.

При сравнении таблиц 3 и 4, можно заметить изменение характера кривой линий, модулирующих число районных округов (II уровня) и городских/сельских (I уровня), в которых формирования внесли списки кандидатов в соответствующие советы. Изменение характера кривой линий этих двух таблиц позволяет оценить соотношение между заявленными электоральными амбициями формирований и реальным уровнем рамификации их территориальных структур.

Из Таблицы 4 видно, что только первые пять формирований оказались в состоянии зарегистрировать списки своих кандидатов в местные советы в более половины населенных пунктов. ПСДМ и СЛП — в более 1/3 населенных пунктов, СДПМ и НРП — в более ¼ населенных пунктов. Либеральная партия, которая преподнесла один из самых больших сюрпризов на этих выборах, зарегистрировала списки кандидатов на должности советников менее чем в 1/5 населенных пунктах страны и находится на 9-й позиции по уровню развития территориальных структур. Другие 5 формирований показали очень скромный территориальный потенциал, выдвинув кандидатов на должность советника всего лишь в 1/10 населенных пунктах.

Поскольку должность мэра воспринимается как одна из самых престижных в городах и селах, территориальный потенциал партий тестируется и с точки зрения способности выдвинуть максимальное число кандидатов на должность мэра в населенных пунктах страны. Можно заметить, что Таблица 5 воспроизводит, по сути, Таблицу 4, что подтверждает взаимосвязь между человеческим потенциалом и уровнем развития территориальных структур. Единственное существенное отличие в отношении группы партий с более-менее значительным потенциалом (функциональные структуры более чем в ¼ населенных пунктов) состоит в том, что по числу кандидатов на должность мэра (Таблица 5) СДПМ опередила СЛП, не в пример ситуации с выдвижением кандидатов на должность местных советников. Этот момент можно рассматривать, скорее, как флюктуация, нежели как показатель уровня развития территориальных структур.

Таблица 5.

Человеческий ресурс

Количественное измерение человеческого потенциала партий, вовлеченных в недавних местных выборах, можно оценить по данным Таблицы 5, но особенно Таблицы 6. Рассмотренные вместе, они дают довольно ясное представление того, какие формирования являются настоящими партиями и какие — так называемые «асфальтными партиями».

Таблица 6.

В действительности, была ожидаемой необходимость очень тесного соответствия между уровнем разветвления территориальных структур и человеческим потенциалом партий. Тем не менее, требование закона о том, что число включенных в списки кандидатов в советники должно составлять не менее половины количества предусмотренных для соответствующего избирательного округа распределяемых мандатов, дает возможность более точно оценить человеческий потенциал формирований. В этом смысле следует отметить, что самое сильное формирование — ПКРМ — не внесло своих кандидатов на должность мэром только в 71 населенном пункте, что составляет около 8%. С другой стороны, ПКРМ не внесла списки кандидатов в местные советники только в 3 населенных пунктов из 898 по стране.

На противоположном полюсе группы партий с более-менее значимым потенциалом расположилась ЛП, которой удалось зарегистрировать примерно в пять раз меньше списков своих кандидатов в местные советники, чем ПКРМ.

Способность привлечения финансовых ресурсов

Наряду с уровнем разветвления территориальных структур и человеческим потенциалом, способность привлечения финансовых ресурсов дает возможность комплексно оценить потенциал партий. Данные ЦИК, обнародованные накануне дня выборов, представлены в Таблице 7.

Следует отметить, что информация о финансовых ресурсах не вызывает доверия. В отсутствии подробностей складывается впечатление, что, практически, все партии задекларировали лишь финансовые ресурсы, расходуемые на подконтрольные мероприятия — издание предвыборных материалов, размещение предвыборных афиш, реклама на радио и ТВ. Оплата штабов, транспорта и бензина, привлечение пиар-технологов, приглашение звезд эстрады и пр. — все эти расходы можно скрыть без особого труда, что, как правило, и делается. В этом смысле нынешняя избирательная кампания не отличается от предыдущих. Вероятно, и в будущем, в том числе после принятия нового закона о партиях со всеми соответствующими положениями о финансах, финансирование партий и их избирательных кампаний останется темой крайне интересной, но освещенной очень приблизительно.

Таблица 7.

Соотношение между оцененным потенциалом и результатами выборов

Опубликованные результаты выборов по округам 2-го уровня (районного) актуализировали реальные рейтинги политических формирований. Наряду с финансово-организационным, человеческим потенциалом и приверженностью к определенным доктринам, актуализированные рейтинги составляют точки отсчета для разработки стратегий в плане подготовки к парламентским выборам 2009 года.

Таблица 8.

Как и следовало ожидать, отмечается крайне тесное соотношение между выше оцененными потенциалами формирований и окончательными результатами выборов, за исключением ЛП. Шесть политических формирований набрали более 4% голосов в округах 2-го уровня (районах). Эти формирования станут главными соперниками в борьбе за депутатские мандаты в 2009 году. Три других формирования — СДПМ, РНП и СЛП показали довольно неплохой потенциал, который позволяет надеяться на улучшение своих возможностей или хотя бы для получения шансов котироваться в качестве желанных партнеров для создания предвыборных блоках.

Например, РНП несомненно может улучшить свой рейтинг за счет возможной поддержки в гагаузской автономии, так как глава администрации Михаил Формузал, который пользуется авторитетом в автономии, является и одним из лидеров РНП. Этот момент не мог проявиться в нынешних выборах, потому что в местных выборах Гагаузия является лишь административным округом, а не округом 2-го уровня, как районы. Или СЛП — продемонстрировала существенный человеческий потенциал и широкое разветвление территориальных структур.

Из Таблицы 8 и предыдущих таблиц четко вырисовывается, что перспективы 5–6 формирований со слабо просматриваемым потенциалом остаются неопределенными, по крайней мере до тех пор, пока они, формирования, не докажут обратное. Другие 8–9 формирований, к которым можно добавить и те четыре, не принявших участия в выборах, располагают едва осязаемым потенциалом.

Проявившиеся явления и тенденции, вытекающие из результатов выборов

Резкое падение рейтинга ПКРМ

Политическая поддержка, которой пользуется ПКРМ, сократилась намного больше ожидаемого — примерно с 46% на выборах 2005 года до 34,4% в нынешней кампании. Резкое падение рейтинга правящей партии более чем на 10% после того, как в ходе двух избирательных кампаний, проведенных после 2001 года, установилась тенденция его медленного снижения — примерно на 2% от одних выборов к другим, свидетельствует о наличии серьезных причин для того, чтобы ПКРМ пересмотрела свою политику по всем направлениям, в частности, публичную и кадровую политику, а также заявленное пять лет назад намерение модернизировать формирование, которого так и не произошло.

Таблица 9.

Откат ПКРМ обретает ощутимые признаки качественного порядка. Так, после недавних выборов ПКРМ получила простое большинство (более 50%) — только в двух районах против 16-ти на выборах в 2003 году; более 40% в 10-ти районах вместо 14-ти в 2003 году; более 30% в 13-ти районах вместо 4-х в 2003 году; более 20% в 9-ти районах, тогда как в 2003 году ПКРМ ни в одном районе не получила менее 30%. Это может означать, что на ключевые должности советники ПКРМ могут надеяться в лучшем случае в 1/3 районов. В другой трети районов, где ПКРМ набрала более 30% голосов, она может рассчитывать на достаточно ощутимое влияние, но никак не доминирующие.

Но самое оглушительное поражение ПКРМ потерпела в округах-символах: Гагаузии и Кишиневе. В местные советы Гагаузии ПКРМ набрала только 13% голосов, примерно в два раза меньше, чем на выборах 2003 года. В муниципальный совет столицы ПКРМ получила 26,6% против 43,7% в 2003 году.

Таблица 10.

В результате, из 51-го мандата в Кишиневский муниципальный совет ПКРМ получила только 16 — менее 1/3 и практически без шансов участия в формировании правящего большинства.

Таблица 11.

Единственным утешением для ПКРМ может стать победа во втором туре выборов примара столицы. В первом туре кандидат ПКРМ получил сравнительно скромный результат — 27,7% по сравнению с 41% голосов, набранными на выборах 2003 года.

Таблица 12.

Победа кандидата ПКРМ во втором туре выборов представляется все менее вероятной, даже на фоне разрозненности оппозиционных политических сил. Проголосовавшие за оппозицию составили 2/3 по сравнению с теми, кто отдал свои голоса за ПКРМ. Этот факт вынудил афиллированную ПКРМ прессу развязать возмутительную кампанию по очернительству соперника ПКРМ, пытаясь насадить страх перед его возможной победой и тем самым стимулируя поддержку кандидата ПКРМ.

Результаты оппозиции — следствие «голосования от 4 апреля»

Результаты недавних выборов свидетельствуют, по сути, об «обобщенной» победе «разобщенной» оппозиции. Закрепились новые тенденции, проявившиеся немого раньше. Они неблагоприятны для правящей партии и выигрышны для оппозиции в целом. Еще не факт что оппозиция сумеет этим воспользоваться.

Перемены и новые значительные тенденции, несомненно, являются следствием «голосования от 4 апреля». Однако ожидания, связанные с проявлением эффекта «голосования от 4 апреля», не подтвердились. «Непримиримая» оппозиция не одолела «конструктивную»; не произошло и обратного. В сложившейся ситуации недавние выборы свели к минимуму необходимость спекулировать на этом вопросе. Подлинный результат «голосования от 4 апреля», проявившийся и подтвердившийся на недавних выборах, состоит в восхождении нового политического лидера, возможно нового политического движения. Исходит все это от внепарламентской оппозиции, в точности по формуле: когда двое дерутся, побеждает третий.

Несмотря на то, что в принципе снижение популярности любой правящей партии неминуемо ведет к повышению рейтинга оппозиции, сравнительно удачное выступление оппозиции в этом случае объясняется рядом причин. Они заслуживают тщательного анализа по сегментам.

1. «Конструктивная» оппозиция в лице ДПМ и ХДНП добилась неплохих результатов, превзошедших ожидания. Рейтинг ДПМ вырос на 2% по стране — с 7,7% в 2003 году до 9,7% в 2007-ом. В муниципии Кишинэу ДПМ более чем двукратно закрепила свои позиции в рядах электората — с 2,9% в 2003-ем до 6,8% в 2007 году. Можно сказать, что «голосование от 4 апреля» никоим образом не сказалось на ДПМ. Это объясняется тем, что ДПМ, провозгласившее себя «центристским» формированием, открыто обязалось еще в 2002 году продвигать и поддерживать возможную «модернизацию» ПКРМ через обращение ее в социалистическую или социал-демократическую партию. По оценкам анти-коммунистической прессы, возможная «измена» ДПМ, проголосовавшей за второй мандат президента Воронина, была предсказуемой, поэтому ДПМ не подверглась критике в такой же степени, как остальные два формирования-«предатели».

Более высокий счет ДПМ на недавних выборах объясняется и другим рядом причин, главные из которых связаны с отлично проведенной кампанией кандидата ДПМ на должность примара столицы Владимира Филата; привлечением в ДПМ ряда выдающихся политических деятелей, в частности, «родоначальника молдавской социал-демократии» Оазу Нантоя и т.д.

ХДНП набрала на республиканском уровне 8,5% голосов против 8,9% на местных выборах 2003 года и, соответственно, 9,1% на парламентских выборах 2005 года. Можно сказать, что ХДНП сохранила рейтинг в определенных границах, которые, по крайней мере, не позволяют прогнозировать сколько-нибудь значительного отката. Результат свидетельствует, скорее, о стабильности популярности, а также о некотором прогрессе. Последнее замечание относится к тому, что в последние два года ХДНП постоянно находилась «под прицелом» анти-коммунистической прессы, которая не могла простить ей «измену от 4 апреля».

Полученные ХДНП результаты по республике все же скрывают отпечаток «голосования от 4 апреля». Этот отголосок более четко проявляется в смещении симпатий, которой пользуется формирование в Кишиневе по сравнению с остальной территорией страны. Практически во всех прежних выборах рейтинг ХДНП был в два раза выше в Кишиневе, чем на остальной части страны. Так, на выборах 2003 года ХДНП набрала 15% голосов в столице и лишь 7% на остальной территории страны. На недавних выборах ситуация перевернулась: в Кишиневе формирование набрало 7% против 8,9% на остальной территории страны.

Демократическая пресса, противостоящая ХДНП, максимально эксплуатировала и внутрипартийные конфликты — уход из парламентской фракции ХДНП трех депутатов, прошедших в законодательный орган по спискам формирования; фактический распад фракции ХДНП в Кишиневском муниципальном совете. Проявление этих внутренних разногласий было следствием «голосования от 4 апреля».

И возникшие конфликты в ходе принятия и внедрения нового законодательства о телевидении и радио, порядок приватизации муниципальных каналов «Antena C» и «Euro TV» также были представлены как отрицательные последствия «голосования от 4 апреля» и коллаборационизма ХДНП с ПКРМ. Наконец, изменение по обоюдному согласию с ПКРМ Регламента Парламента, в результате которого были приостановлены прямые трансляции пленарных заседаний парламента, имело негативный резонанс в первую очередь среди кишиневских избирателей, которые стремятся к более высокому уровню информирования.

В порядке сравнения можно отметить, что все обвинения, приведенные прессой в адрес ХДНП, неприменимы ко второй составляющей конструктивной оппозиции — ДПМ. В итоге, в муниципии Кишинэу рейтинг ДПМ возрос двукратно и в такой же пропорции упала популярность ХДНП.

2. «Непримиримая» оппозиция получила в целом по стране благопристойный результат. Как и следовало ожидать, во время выборов она проявила себя в критике правления и «конструктивной оппозиции» за «измену», совершенную 4 апреля 2005 года.

Альянс «Наша Молдова» (АНМ) получил 16,7% по стране против 20%, набранных Избирательным блоком Социал-либеральный альянс «Наша Молдова» (СЛАНМ) на местных выборах 2003 года. Результат АНМ троекратно ниже ожиданий лидеров формирования, однако он подтвердил статус АНМ как «самого сильного оппозиционного формирования».

По некоторым соображениям, пройденный путь и перспективы «непримиримой» оппозиции заслуживают краткого обзора. Изначально СЛАНМ был всего лишь избирательным блоком, в состав которого вошли 6 формирований, решивших вместе идти на всеобщие местные выборы 2003 года: Альянс независимых (АН), Социал-демократический альянс (СДА), Либеральная партия, Экологическая партия Молдовы «Зеленый Альянс» (ЭПМЗА), Народно-демократическая партия (НДП) и Партия реформ (ПР). Сразу после выборов 2003 года три формирования из этих шести — АН, СДА и Либеральная партия (прежняя) — слились и образовали новую политическую единицу — Альянс «Наша Молдова» (АНМ). Последняя вместе с ДПМ и СЛП образовала в 2004 году Блок «Демократическая Молдова» (БДМ) ввиду участия в парламентских выборах 2005 года. Неспособность БДМ выиграть поединок с ПКРМ привела к распаду блока сразу после парламентских выборов, за которым последовал раскол в самом АНМ. В итоге образовались действующие сегодня Партия социальной демократии Молдовы (ПСДМ) на базе бывшего СДА и Национал-либеральная партия на базе прежней Либеральной партии. Партия реформ воспользовалась временным исчезновением (2003–2005) прежней Либеральной партии и позаимствовала ее название, под которым и дебютировала в нынешних всеобщих местных выборах и преподнесла самый большой сюрприз.

Приведенные выше подробности преследуют единственную цель — показать, что после местных выборов от 3 июня 2007 года практически все составляющие СЛАНМа 2003 года, а затем БДМ 2005 года четыре года спустя оказались ровно в том же самом пункте, откуда начинали свой путь накануне местных выборов 2003 года. Действительно, вместе взятые бывшие составляющие СЛАНМ набрали на недавних выборах немного более высокий процент голосов — 23% против 20% в 2003 году.

Составляющие БДМ 2005 года получили в целом на недавних местных выборах больше голосов, чем в 2005 году — 35,8% вместо 28%. Разница более ощутимая и ставит точку в дискуссиях о том, что депутаты парламентских формирований, получивших мандаты по спискам БДМ, обязаны этим АНМ, лидер которого якобы провел их в парламент как кенгуру в своей сумке. Результаты формирований, сразу отдалившихся от БДМ (ДПМ — 9,7%, СЛП — 3,2%) и тех, кто отпочковался от АНМ впоследствии (ПСДМ — 4,77%, НЛП — 1,3%) свидетельствуют, что никто никому ничем не обязан. Каждый имеет ту долю представительства, которую заслуживает. В настоящий момент после сверки — по данным голосования — степени популярности, а значит, потенциала каждого формирования, целесообразно сменить непримиримую позицию на более сговорчивую ввиду возможных слияний и объединений, но на этот раз на принципах консолидации своих проверенных потенциалов.

Один из важных моментов состоит в том, что и в отношении АНМ проявился феномен инверсии симпатий электората столицы и остальной части страны, в точности как в упомянутом выше случае с ХДНП. Так, на выборах 2003 года СЛАНМ набрал в Кишиневе 25,1% против 12,3% на недавних выборах, когда рейтинг АНМ был в два раза ниже. На остальной территории за АНМ проголосовали 17,9% избирателей. Прямым следствием констатации этого факта является заявление лидера АНМ Серафима Урекяна о том, что подход, определенный актом от 4 апреля 2005 года, устарел и от него нужно отказаться. Вполне справедливое замечание, особенно если иметь в виду, что от противостояния «непримиримой» и «конструктивной» оппозиций выиграла главным образом ЛП, которой удалось «конфисковать» половину АНМ и ХДНП в Кишиневе.

3. Внепарламентская оппозиция, точнее, одно из многочисленных непарламентских формирований — Либеральная партия произвела 3 июня самую настоящую сенсацию. ЛП получила второй результат в муниципии Кишинэу, уступив только правящей партии

Результаты ЛП не могут не впечатлить своей несоразмерностью. Действительно, кандидат ЛП на должность примара Кишинева набрал в первом туре голосования 24,3% голосов; список кандидатов ЛП в Кишиневский муниципальный совет — 18,3% голосов; в округах 2-го уровня по стране — 4,8%; в округах 1-го уровня за исключением муниципия Кишинэу — 1,8%. Это перечисление подтверждает точными цифрами напрашивающийся, по всем показателям, вывод: достигнутым результатом ЛП во многом обязана своему кандидату на пост генерального примара Кишинева Дорину Киртоакэ, который является всего лишь вице-председателем ЛП.

Успех ЛП на выборах, соотнесенный к вышеуказанному организационному, человеческому, финансовому и пр. потенциалу, еще больше выпячивает диспропорцию, указывая на укрепление новой тенденции поведения избирателей на выборах. Эта тенденция наметилась на новых муниципальных выборах в Кишиневе в 2005 году и закрепилась в ходе недавних выборов. Тренды работают наиболее эффективно в пользу того, кто наделен интуицией и может с умом их «оседлать». Скромные результаты ЛП на остальной территории страны — не более чем отголосок успеха в Кишиневе. Тем не менее, следует отметить усилия, предпринятые ЛП за последние два года по укреплению территориальных партийных структур и привлечению человеческого потенциала, способного пропагандировать в провинции результат, полученный в столице.

В поддержку этого вывода говорит и тот факт, что до вступления Дорина Киртоакэ в ЛП в 2005 году формирование не обладало даже минимальным потенциалом для выдвижения, пусть и формально, собственного списка кандидатов на парламентских выборах 2005 года. И правильно сделала потому как выступила на парламентских выборах в 2001 году, получив 0,67% в рамках Избирательного блока «Вера и справедливость».

Этапы успеха Дорина Киртоакэ заслуживают краткого обзора, как и его составляющие объективного и субъективного характера:: a) «голосование от 4 апреля» разбило оппозицию на «конструктивные» и «непримиримые» элементы, завязшие в спорах и взаимных обвинениях на фоне правления доминирующей ПКРМ; b) вакансия должности мэра Кишинева, произошедшая в 2005 году, спровоцировала новые выборы, которые прошли, на первый взгляд, впустую, так как четыре (!) попытки избрать мэра оказались тщетными из-за низкой явки избирателей, но эти попытки предоставили беспрецедентные рамки для политической рекламы и выхода из анонимата; c) личные качества Дорина Киртоакэ — образованность, интуиция, способность излагать свои мысли последовательно и сообразно ожиданиям значительного сегмента электората; харизма молодого человека без тени лицемерия и фальши и т.д.

Вышеперечисленные факторы последовательно притянули к кандидату ЛП под занавес стерильных предвыборных гонок, растянувшихся на четыре раунда, симпатии более чем 45 тыс. избирателей. Впечатляющий скачок рейтинга Дорина Киртоакэ менее чем за полгода, от выборов к выборам — с 7% к 25%, затем 35%, объясняется и потерей интереса «грандов» молдавской политики к должности мэра Кишинева с усеченным мандатом всего лишь до полутора лет — с декабря 2005 года до всеобщих местных выборов 2007 года.

Выводы

1. Результаты местных выборов от 3 июня 2007 года можно рассматривать как начало совершенно новой ситуации, отголоски которой, более чем вероятно, прокатятся по всей Республике Молдова.
2. Падение рейтинга ПКРМ до 1/3 симпатий электората ставит формирование в беспрецедентное положение. За время абсолютной доминации на политической сцене ПКРМ удосужилась испортить отношения со всеми политическими формированиями. Поведение на недавних выборах — преследование кандидатов оппозиции, в том числе «конструктивной» — и вовсе оттолкнула от ПКРМ всех потенциальных партнеров по коалиции.
3. В сложившейся ситуации ПКРМ, после извлечения необходимых выводов, придется выработать другую линию поведения для устранения сопровождающих ее негативных тенденций. Альтернативой курса на ужесточение отношения к политическим оппонентам и конфронтацию центральных органов власти с местными может стать давно объявленная модернизация ПКРМ и соучастие в создании социалистического или социал-демократического полюса политического влияния. Первый вариант чреват пагубными последствиями для Республики Молдова, второй представляется слишком оптимистичным для того, чтобы стать реальностью.
4. Возможные попытки ПКРМ вернуть утерянный электорат столкнутся с трудностями. Анализ предварительных данных степени участия и распределения голосов между конкурентами на выборах указывает на изменение сути поведения избирателей. Тезис плохой явки избирателей недостаточен для объяснения поражения ПКРМ. Причину перемен надо искать в политическом курсе правящей партии. Действительно, избиратели вправе задаться вопросом: почему «либеральную революцию» должна провозгласить и претворить в жизнь коммунистическая партия, почему не либеральная, если назрела необходимость в этом плане?
5. «Обобщенная» победа оппозиции легко может ускользнуть из рук, если не будет последовательности в действиях. Возможные объединения оппозиционных формирований в целях создания большинства и избрания руководства в значительной части районов и в муниципии Кишинэу могут проявиться по-разному. Перспектива воспроизводства маленьких АДР-ов^[2] на районном уровне должна бросать в дрожь лидеров оппозиции. С другой стороны, обеспечение определенного равновесия в отношениях районных администраций, контролируемых оппозицией, с центральными органами власти может способствовать сохранению трендов, проявленных на недавних выборах, до парламентской кампании 2009 года. В любом случае, они благоприятны для оппозиции в целом.
6. Возможные попытки оппозиции расшатать на районном уровне фундамент под «вертикали государственной власти» могут вызвать ответную реакцию со стороны правящей партии. Радикализация отношений власть-оппозиция на фоне жесткой критики в адрес правления за состояние прессы, избирательного процесса и пр. может оправдать отказ ЕС предоставить более высокий статус своим отношением с Республикой Молдова. В итоге, не исключено, что правящая партия вернется к своему прежнему открытому курсу на углубление отношении в рамках СНГ. Во всяком это все более четко проявляющаяся тенденция в последнее время.
7. Оппозиции придется принять меры по преодолению состояния разрозненности. Это практически невозможно будет сделать вне новых тенденций, установившихся после недавних местных выборов. Традиции молдавской политической культуры дают мало поводов для оптимизма в этом смысле, так как способность кооперации между лидерами оппозиции, которые «создали условия» для проявления новых тенденций, и лидерами «оседлавшими» эти самые тенденций остается под большим вопросом.
8. По всей видимости, до парламентских выборов 2009 года уровень нестабильности в стране будет расти. Это влечет определенные риски не только для политического класса, но и для избирателей, которые в конечном итоге могут остаться лишь с «утраченными иллюзиями» перемен.

 

© 2001–2018 Ассоциация Демократии Участия «ADEPT»
Тел./факс: (373 22) 21-29-92, e-mail:
Использование материалов допускается с условием ссылки на источник

Сделано в NeoNet